Несмотря на то, что недавно животным было возвращено право на обладание сознанием, мы еще очень далеки от создания единого подхода к изучению сознания живых организмов (в том числе, человека) и его эволюции. Далее будут рассмотрены несколько из наиболее актуальных вопросов к возможным подходам и проблемам изучения сознания. Во многом, они опираются на классические «Четыре вопроса Тинбергена», которые он выдвинул в отношении изучения поведения животных. Исходя из того, что адаптивное поведение представляет собой результат когнитивной деятельности, все вопросы Тинбергена сохраняют свою актуальность и в отношении сознания, но также возникают дополнительные, которые будут рассмотрены более подробно далее.
Вопрос 1. Что именно эволюционирует, когда мы говорим об эволюции сознания? В чем измеряется прогресс и каковы критерии эволюции сознания?В своей работе Левинс и Левонтин (Levins&Lewontin, 1985) отмечают, что главная проблема эволюционных теорий заключается в отсутствие шкалы, на которой мы могли бы расположить виды в таком иерархическом порядке, чтобы можно было однозначно утверждать – данный вид эволюционно более «продвинутый» по сравнению с другим. Эта проблема одинаково актуальна как для биологической, так и когнитивной эволюции. О развитии и прогрессе в эволюции сознания можно говорить лишь в том случае, если существуют четкие критерии и единая шкала измерения, с помощью которых можно сказать – данный вид находится на шкале на более ранней стадии, а другой – на более поздней. Когнитивные способности одного вида более развиты, чем аналогичные способности другого.
Сам термин «эволюция» имплицитно подразумевает движение от простого к сложному, от примитивного к совершенному, от низших к высшим. Во многих работах по эволюции можно встретить мысль о том, что «жизнь усложняется, становится более опасной и конкурентной». К таким, на первый взгляд, безобидным формулировкам и заключениям возникает сразу множество вопросов. Например, для каких именно видов жизнь стала «более опасной и конкурентной»? Для всех сразу или для какой-то группы? В чем конкретно выражается повышение опасности? Насколько жизнь стала «более опасной и конкурентной», например, для акул, крокодилов или черепах? Если же взглянуть на мир бактерий и одноклеточных, то первый вопрос, который возникает – что они сделали для того, чтобы стать более «эффективными в соперничестве и добычи пищи»? – Просто остались бактериями и продолжают ими быть в течение 4 миллиардов лет, практически в неизменном виде?
Совсем не похоже, чтобы жизнь для бактерий стала более опасной и конкурентной, а сами они существенно эволюционировали (если речь не идет о модификациях). Скорее наоборот, с появлением крупных многоклеточных организмов, появились «передвижные дома» для жизни бактерий – уютные, полные пищи и условий для размножения. Такие формулировки как «жизнь становится более опасной и сложной» граничат с креационизмом и незаметно, продвигают идеи того, развитие живой природы происходит по воле некой высшей силы или изначально заложенного внутреннего механизма.
Вообще, насколько верно утверждение, что бактерии менее развиты, чем животные или растения? «В каком смысле млекопитающие сложнее чем бактерия?» (Levins & Lewontin, 1985). «В чем измерить сложность, которая позволила сравнить человека и лягушку?» (Lewontin, 1998). Даже если бы удалось протестировать лягушку на уровень IQ, то такое сравнительное исследование показало бы лишь то, что лягушка не так хороша в тестах на IQ. Но вопрос – чем, например, человек сложнее лягушки – остался бы без ответа.
Лишь по сложившейся традиции, мы используем термины «высшие» и «низшие» виды, не обращая внимания что не существует критериев, которые бы позволяли бы точно указать – дельфины «выше» кошек или наоборот (MacLean EL, Matthews LJ, Hare BA, et al, 2012). Тем более не существует объяснения каким образом «примитивные» и «низшие» виды сосуществуют вместе с «развитыми» и «высшими», как буд-то вопреки закону «естественного отбора», согласно которому менее приспособленные должны стать добычей и пищей более развитых. Тем не менее, не просто соседствуют, а процветают уже в течение миллиардов лет, в отличие от «вчера» появившихся (по эволюционным меркам) «высшим» млекопитающих и человека. Такое противоречие означает либо то, что «естественный отбор» не работает, либо то, что наши представления о «высших» и «низших» видах отражают реальность не вполне корректно.
Вопрос 2.Насколько вообще нам доступно изучение сознания, если его невозможно непосредственно наблюдать, и не существует прямой связи с морфологией, генами, размером мозга, средой обитания, образом жизни, положением в классификации видов и т.п.? Все живые организмы на видовом уровне идеально приспособлены к тому, чтобы выживать и продолжать род при данных условиях в своей экологической среде. Сам факт того, что данный вид существует указывает на то, что он превосходно справляется с всеми своими жизненно важными задачи и безупречно решает проблемы выживания и репродукции. «Существа, жестоко ошибающиеся в своих заключениях, имеют жалкую, но достойную похвалы тенденцию умирать, прежде чем воспроизвести себе подобных» (Quine 1969, cited by Vollmer, 2012).
Если все живые существа справляются со всеми своими адаптационными задачами, то означает ли это, что они обладают одинаково эффективными когнитивными способностями? Если это утверждение верно, значит в плане выживания, для своих условий жизни и своей экологической среды, все живые организмы одинаково «умны»? Верно это утверждение или нет, можно сказать наверняка только, если бы у нас были надежные критерии оценки и шкала эволюции сознания.
С другой стороны, многочисленные сравнительные исследования и лабораторные тесты демонстрируют различия в когнитивных способностях даже близкородственных видов, тем более между видами не имеющих прямого родства. Одни и те же задачи решаются с разной скоростью или наоборот, различным видам доступны задачи разной сложности. Но разве того факта, что одно животное открыло дверцу к еде быстрее другого, достаточно чтобы сказать, что оно «выше» и «более развито»? Что вообще мы измеряем в подобных лабораторных исследованиях? При том, что в лабораторных экспериментах традиционно принимает участие ограниченный список видов – рыбы, мыши, крысы, голуби, морские свинки и т.п. Проблема того, насколько обоснованно переносить полученную информацию с «удобных» для лабораторных экспериментов видов на остальные, в том числе –человека – представляет собой «родовое проклятие» сравнительной психологии, которое вошло в историю науки под названием «Snark is a Boojum». (Beach F.A. 1950). Сравнительные исследования когнитивных и поведенческих способностей животных так и не получили единой обоснованной теоретической базы для экспериментальных методов (Hodos&Campbell, 1969). Насколько полученные в лаборатории данные могут быть экстраполированы на поведение и когнитивные способности представителей того же вида, но живущих в естественной среде? Тем более нет никаких оснований переносить полученные данные на другие виды. Фактически, все, о чем позволяют судить результаты подобных экспериментов – в определенной степени о способностях отдельных видов к решению отдельных лабораторных задач.
Вопрос 3. Насколько возможно изучать сознание вымерших видов и какова достоверность имеющихся данных о их когнитивных способностях? Вопрос эволюции неизбежно связан с изучение предшествующих видов, которые либо вымерли, либо подверглись глубокой биологической модификации. Но в отличие от биологической эволюции, когнитивная деятельность не сохраняется в осадочных отложениях и останках древних животных (MacLean EL, Matthews LJ, Hare BA, et al, 2012). Даже поведение (скорее, общие представления о моторике) может быть реконструировано на основании скелета, размера и т.п. Но насколько информативны такие данные, чтобы сделать достоверные суждение о сознании и когнитивных способностях данного вида? В некоторых случаях это удается сделать в определенной степени, например, по останкам ископаемых черепов динозавров установлено, что вес мозг составлял 50-80 граммов (при общем весе животного в несколько тонн). Можно сделать вывод о том, что с таким мозгом ожидать высокого IQ и выдающихся когнитивных способностей не стоит, хотя и на примере врановых или попугаев, категорично отказывать им в интеллекте также невозможно. Должны быть какие-то объективные методы, позволяющие нам приблизиться к достоверной оценке когнитивных возможностей динозавров. Например, способны ли они были сотрудничать для совместной охоты или защиты от других хищников? Способны ли они были предугадывать действия и поведения своих потенциальных жертв? Могли ли они задумывать хитроумные ловушки для них и подстерегать в засаде, как это часто представляют в приключенческих фильмах о динозаврах юрского периода?
Как правило представления о когнитивных способностях и поведении вымерших видов,
реконструируются с помощью наблюдений за их «потомками» и поздним «родственникам», живущих в настоящее время. Например, предполагается, что поведение и образ жизни черепах, крокодилов, ящериц и т.п. не сильно изменились за последние несколько сот миллионов лет. Такие выводы имплицитно содержат предположение, что современные виды в когнитивном плане представляют собой такое же сходство с вымершими как и в морфологическом. То есть вымерший крокодил или черепаха – просто древняя копия современного. Такой вывод делается на основании анализа ДНК, морфологического сходства, в том числе размера черепа и реконструкции размера и формы мозга. Но здесь есть один тонкий момент, связанный с тем, что когнитивные способности не имеют четких корреляций с какими бы то ни было биологическими параметрами, то такой вывод весьма условен и основан на доверии науке. Он скорее представляет собой договоренность ученых так считать и не может быть достоверно подтвержден. Сходство биологических параметров вымерших и живущих видов также не обязательно как и сходство двух близких ныне живущих видов. Например, голуби и вороны, при общем морфологическом сходстве, демонстрируют совершенно разный уровень когнитивных способностей. Врановые способны к сотрудничеству в группе, использованию орудий труда, прогнозированию, манипулированию и т.п., а голуби – нет.
Тезис о том, что древние черепахи или крокодилы обладали тем же уровнем когнитивных способностей, как их современные потомки в настоящее время невозможно однозначно ни подтвердить, ни опровергнуть. Вполне можно предположить, что предковые виды могли обладать более высокими когнитивными способностями, чем нынешние, но со временем, просто утратили их за ненадобностью. При желании, в своих предположениях о когнитивных способностях можно зайти настолько далеко, насколько позволяет фантазия. Если кто-либо заявит, что древние крокодилы или черепахи обладали выдающимся интеллектом, имели свой собственный язык и письменность, то опровергнуть такую гипотезу формально будет не так просто. Теоретически, внутреннее пространство черепа древних крокодилов и черепах могло вмещать совершенно иной мозг – с развитым неокортексом, речевыми областями и т.п. Конечно, форма ископаемого черепа и внутреннее пространство, во многом совпадает с аналогичными у ныне живущих, из чего мы можем сделать вывод, что места для неокортекса и вообще сложного и развитого мозга у них не было, также как его нет и у современных. Но даже это не будет окончательным доказательством – врановые и попугаи обладают маленьким мозгом и практически лишены неокортекса, тем не менее их когнитивные способности впечатляют. Возможно и древние крокодилы и черепахи были носителями развитого интеллекта. Будет ли параллель с современными потомками достаточным обоснованием или все же высоко вероятностной гипотезой? – Формально, это лишь убедительное предположение, но не более того. Конечно, на уровне здравого смысла и строгой логики мы, конечно, понимаем, что предки крокодилов и черепах – в своих основных аспектах представлены в современных видах вполне достоверно. Тем не менее, нельзя забывать, что это не факт, а лишь доверие науке, знаниям и логике. А любое доверие допускает если не искажение фактов, то некоторую вероятность упущения малой доли достоверности.
Вопрос 4. Как связаны биологическая эволюция и эволюция сознания?Обсуждая проблему прогресса и эволюции, R. Levins and R. Lewontin подчеркивают, что «любая эволюционная теория, будь то физических, биологических или социальных феноменов, это теория изменений» (Levins & Lewontin, 1985). Эволюция означает переход из одного состояния, качества, набора параметров и т.п. – к другому. Но далеко не каждое изменение и не каждый переход является эволюционным и эволюция далеко не всегда переход от менее сложного к более сложному. До сих пор нет критериев и четких индикаторов, которые позволили бы отличать эволюцию от модификаций или просто изменений. Сам Дарвин не использовал термин «эволюция» в первом издании своей классической работы «Происхождение видов». Вместо него, Дарвин использовал оборот «descent with modification» (Millstein, 2019; «нисхождение с модификацией»).
Несмотря на попытки связать эволюцию сознания с появлением нервной системы, развитием и размером мозга или кодами ДНК, вопрос корреляции не только когнитивной, но и даже биологической эволюции с какими либо биологическими параметрами остается открытым (Smith&Szathmary, 1995). Тем не менее, само понятие «эволюции» превратилось в расхожее клише, которое зачастую некритично применяется к любым изменениям, и которым обозначают некое «усложнение» форм жизни, появление «сложных» органов, систем, функций и т.п.
В своей работе «The Dialectical Biologist» (R. Levins and R. Lewontin) демонстрируют, что понятие «эволюции» достоверно не подтверждено какими-либо измеряемыми критериями или корреляциями. Ни в коем случае не отвергая саму эволюцию, они лишь указывают на то, что этот термин не достаточно наполнен содержанием, чтобы ответить на вопрос, например – кто более эволюционировал – лягушка или кошка? Но проблема усложняется еще сильнее, если к биологической эволюции добавить эволюцию сознания. Все проблемы критериев биологической эволюции в полной мере относятся и к когнитивной. При этом возникает новая и фундаментальная проблема – что движет чем, что «лошадь», а что – «телега»? Биологическая эволюция движет когнитивной или наоборот – когнитивная эволюция движет биологической?
Вопрос 5. С какого вида и времени начинается эволюция сознания? Основные этапы эволюции сознания? Эволюция сознания – лестница или дерево? Биологическая эволюция зачастую представляется как некий саморазворачивающийся процесс, в котором все простое стремиться стать сложным, а примитивное – развитым и умным. Но реальная картина совершенно иная – биологическая эволюция представляет собой разветвленное дерево, а виды – его ветви. Вероятнее всего предположить что траектория эволюции сознания также должна представлять собой нечто, схожее с древом. Но что собою представляют его ответвления и основные группы, в результате чего они образуются и как распределяются виды по этим основным группам?
Рассматривая эволюцию как неуклонный рост вверх, от простого – к более развитому и сложному, нельзя исключать, что виды на каком-то этапе филогенеза могли утрачивать свои когнитивные способности. В таком случае, траектория эволюции сознания может представлять собой даже и не «лестницу», и не «дерево», а синусоиду или вообще произвольную траекторию, не имеющую закономерностей. Единственный способ установить это - определить основные этапы, факторы, драйверы и переходы. Устранить эту неопределенность может помочь классификация видов (включая вымерших) по их когнитивным способностям решать адаптационные задачи.
Если мы не креационисты, то «совершенно очевидно, что человеческое сознание эволюционировало» (R.C. Lewontin, 1998), но каковы основные этапы эволюционного пути сознания? Какие ключевые вехи и переходы мы можем выделить? С какого момента берет начало сознание? Что из себя представляло сознание первых организмов и обладал ли сознанием LUCA? Как уже обсуждалось, тезис о неуклонном развитии сознания на всем протяжении филогенеза также требует обоснования. По какой-то причине, возможно в силу сложившейся традиции, мы считаем, что более ранние виды – менее развиты, чем более поздние. Но так ли это вообще и в частности, применительно к сознанию?
Вопрос 6. Каковы драйверы – факторы и причины, которые заставляли сознание эволюционировать и совершать переходы с одного уровня (ветви) – на другой?Сознание не могло развиваться без причины и должны были быть существовать мощные, глобальные факторы, которые не просто способствовали, но скорее вынуждали живые организмы развивать свои когнитивные способности и формировать соответствующие структуры головного мозга. Когнитивная эволюция, также как и биологическая, возникает только под воздействием адаптационного давления и необходимости выживать, то есть – в результате необходимости решения жизненно важных задачи. «Сознание – часть биологической эволюции, которая характеризуется задачами и инновациями ( Huber, 2000), и «лучший способ понять ее – в контексте селекционного давления, адаптационных потребностей и жизненно важных задач, которые необходимо решать живым организмам для выживания и репродукции» (Shettleworth, 2010). Возможно ли среди всего множества таких задач установить такие, которые были бы наиболее общими, базовыми, универсальными, свойственные основным группам живых организмов или даже всем вместе? Если бы удалось обнаружить такие задачи и отследить их возникновение в истории жизни на Земле, то это открыло бы путь к основным этапам и переходам эволюции сознания также.
Вопрос 7. Что такое сознание, применительно к живым организмам, помимо человека? Какие виды или группы видов являются носителем сознания?Это последний в списке, но пожалуй, первый и самый главный по значению, вопрос: является ли сознание универсальным свойством всего живого на Земле или это уникальное свойство избранных видов? Если сознание – универсальное свойство всего живого, то изучение эволюции сознания должно начинаться с самого LUCA и первородных организмов, не имевших даже зачатков нервной систем и мозга, и даже ДНК. Самые простые системы требуют координации и управления компонентов для достижения общей цели и получения желаемого результата. Поэтому даже самые примитивные РНК-организмы должны были обладать функцией, контролирующей и управляющей процессами распознания питательных веществ и переработки их в энергию. Несмотря на свою незатейливость (с точки зрения человека, конечно), сознание «примитивных» организмов полностью удовлетворяет их адаптационным потребностям и позволяет успешно решать жизненно важные задачи, например распознавать в бинарной системе «ноль-один»: «годится – не годится», «съедобно - несъедобно», «подходит – не подходит» и т.п. Способность отличать подходящий материал от всего остального для получения энергии с последующим поведением – переработка или игнорирование, может быть названа сознанием, в полном соответствии с определением S.J. Shettleworth.
Эти семь вопросов – всего лишь часть протяженного списка, отражающие наиболее актуальные вопросы, лежащие на поверхности. В действительности вопросов намного больше и следующих параграфах будут предприняты попытки ответить на некоторые из них. Не установив эволюционный путь сознания, основные паттерны, переходы и факторы, мы рискуем навсегда остаться на уровне изучения отдельных феноменов сознания, фрагментарных исследований биологических процессов, обеспечивающих функционирование сознания, но не раскрывающих его содержание. Без ответа на них едва ли нам удастся получить ответ на самый главный вопрос, который интересует человека больше всего и ради чего существует психология и биология – что, в конечном счете, из себя представляет сознание человека? Каковы основные элементы или паттерны? Каким образом оно сформировалось и что делает его настолько уникальным и сложным? Без ответов на эти вопросы нам не удастся продвинутся к тому, что именно собой представляет сознание, его эволюция и архитектура.
